Проблемы со слоном Грегори Коукл.
Проблемы со слоном Oct. 29th, 2009 at 12:06 AM

Автор детской книги «Слепые и слон» Лилиан Квигли пересказывает древнюю индийскую притчу о шестерых слепых, которые приходят во дворец раджи и там впервые в жизни встречаются со слоном. Каждый из них ощупывает животное руками и рассказывает о своих впечатлениях:

«Первый слепой протянул руку и коснулся бока слона: «Какой гладкий! Слон похож на стену». Второй слепой протянул руку и коснулся хобота слона: «Какой круглый! Слон похож на змею». Третий слепой протянул руку и коснулся бивня слона: «Какой острый! Слон похож на копье». Четвертый слепой протянул руку и коснулся ноги слона: «Какой высокий! Слон похож на дерево». Пятый слепой протянул руку и коснулся уха слона: «Какой широкий! Слон похож на опахало». Шестой слепой протянул руку и коснулся хвоста слона: «Какой тонкий! Слон похож на веревку» (1).

Завязался спор, поскольку каждый слепой считал свое описание слона правильным. Раджа, разбуженный шумом, вышел на балкон. «Слон — это большое животное», — сказал он. — «Каждый из вас прикоснулся лишь к одной его части. Вам придется сложить все части вместе, чтобы узнать, на что похож слон».

Просветленные мудростью раджи, слепые пришли к согласию: «Каждый из нас знает только часть истины. Чтобы найти истину целиком, мы должны сложить все части вместе».

Эту притчу нередко используют для иллюстрации одной из двух мыслей. Первая мысль, имеющая отношение к религии, гласит, что любое вероучение представляет собой лишь часть большей истины о Боге. В каждой религии есть лишь частица истины, и все они, в конечном итоге, ведут к Богу разными путями. Сторонники восточных религий любят использовать эту притчу в таком ключе.

Вторую мысль высказывают скептики, по словам которых, влияние культуры настолько ослепило нас, что нам никогда не познать истинную природу вещей. Эта точка зрения, модная в университетских кругах, называется «постмодернизмом». Подобный скептицизм распространяется на все стороны истины — рациональную, религиозную, нравственную. В своей монографии Folkways, классическом изложении теории культурной относительности, антрополог Уильям Грэм Самнер утверждает, что нравственность ни в каком смысле не является объективной. «Любая попытка встать на точку зрения внешнего наблюдателя и с этой позиции вывести из целого абсолютную философию истины и права, основанную на неизменном принципе, — это самообман», — пишет он (2).

Самнер высказывает очень категоричное суждение о знании. Он говорит, что все претензии на знание абсолютной истины ошибочны, потому что каждый из нас является пленником собственной культуры и не способен выглянуть за рамки собственных предубеждений. Следовательно, пишет Самнер, для каждой культуры есть своя истина, и никакого объективного стандарта не существует.

У слона из этой притчи есть три изъяна, но прежде, чем мы поговорим о них, нужно решить один принципиальный вопрос.

Иллюстрация — не доказательство

Между суждением и утверждением есть разница. Суждение — это просто точка зрения, мнение. Утверждение — это точка зрения, подкрепленная доводами, которые подтверждают ее правильность.

Притча о слепых и слоне — простая и яркая иллюстрация. Но любая иллюстрация — это все та же точка зрения, только изложенная более красочным образом. Это не утверждение, а четко сформулированное суждение. Сама по себе она ничего не доказывает. Она не подтверждает справедливость того или иного мнения. Она всего лишь ясно его излагает.

Доказать истинность утверждения — совсем другое дело. Для этого нужны факты и свидетельства. На каком основании мы должны считать, что притча о слепых и слоне описывает истинное положение дел?

Я назову три причины, по которым эта иллюстрация, на мой взгляд, не может доказать истинность упомянутых выше идей.

Говорящие слоны

Первый серьезный изъян заключается в том, что, хотя люди действительно слепы, слон необязательно нем. О такой возможности притча умалчивает — но что, если слон заговорит?

Христианство утверждает, что человек не получает знания о Боге ощупью. Напротив, человек познает Бога постольку, поскольку Сам Бог открывает ему Себя. Он не занимает позицию безучастного и безмолвного наблюдателя, предоставляя нам гадать о том, какой Он. Бог Сам рассказывает нам о том, какой Он, и чего Он хочет.

Если Бог говорит, это все меняет. Все противоположные точки зрения теряют смысл, все предположения становятся ненужными. Бог открылся нам, дав нам критерий, с помощью которого следует оценивать все прочие религиозные утверждения. Притча о слепых не учитывает такую возможность. Но именно об этом говорят три величайших религии мира: христианство, иудаизм и ислам.

Объективно, а не субъективно

Есть у этой притчи и другой изъян. В ее основе лежит предположение, что христиане отвергают плюрализм исключительно по причине недостаточного знакомства с другими верованиями — так же как слепые ошибались потому, что каждый из них изучил только одну часть слона. Если бы они изучили другие части, они бы поняли свою ошибку. Христиане просто не владеют полнотой информации.

Однако на самом деле все не так. Христиане отрицают плюрализм в том числе еще и потому, что ключевые учения разных религий противоречат друг другу. Дело не в недостатке знаний; дело в логическом несоответствии.

Иудаизм утверждает, что Иисус не был Мессией. Христианство утверждает, что был. Либо Иисус — Мессия, либо нет. Обе религии не могут быть правы одновременно. Утверждать, что христианство и иудаизм одинаково истинны, так же нелепо, как пытаться нарисовать квадратный круг.

Что если бы слон из притчи был таким маленьким, что слепой мог бы сжать его в своем кулаке? Если бы другой слепой потом сказал, что «слон больше, чем этот дворец», первый имел бы все основания не согласиться. Почему? Потому что слон не может быть достаточно маленьким, чтобы уместиться в человеческом кулаке, и одновременно быть величиной с дворец раджи.

Никакие будущие открытия не изменят того факта, что верования разных религий невозможно примирить между собой. Напротив, новые знания лишь еще больше усугубляют проблему. Чем больше человек узнает о ключевых верованиях различных религий, тем сложнее ему согласовать эти верования друг с другом.

Существование универсальных принципов вроде «золотого правила», которое присутствует во всех религиях, ничего не доказывает. Это всего лишь нравственный постулат, который почти ничего не говорит о мировоззрении той или иной религии. Глубокие противоречия между фундаментальными догмами различных религий нельзя уничтожить ссылками на сходные нравственные предписания.

Утверждения, противоречащие друг другу, не могут одновременно быть истинными. Этот факт не имеет никакого отношения к дальнейшим изысканиям. Религиозный плюрализм невозможен не по субъективным, а по объективным причинам.

Слон-самоубийца

Третье возражение — самое серьезное. Применение этой притчи к проблеме поиска истины изначально обречено на неудачу. Эта точка зрения самоубийственна, она сама себя опровергает. И вот, каким образом.

Есть только один способ убедиться, что наши культурные или религиозные предубеждения мешают нам увидеть более глобальную истину о том, что все религии ведут к Богу. Об этом нам должен рассказать кто-нибудь другой — тот, кто все видит ясно и без предрассудков. Но притча о слоне убеждает нас в том, что подобная объективность невозможна.

Например, Уильям Грэм Самнер, чтобы прийти к выводу об иллюзорности всех высказываний о нравственности, сначала сам должен избавиться от иллюзий. Он должен видеть действительность такой, какая она есть, и во всей ее полноте — точно так же, как раджа со своего балкона видел слепых и слона. У раджи был особый доступ к истине. Он все ясно видел и поэтому мог поправить невидящих.

Однако религиозный плюрализм и радикальный скептицизм постмодернизма отрицают существование именно такой исключительной точки зрения.

Последователи этих учений утверждают, что возможность совершенно объективной оценки — иллюзия. Истина представляет собой некое сочетание частных мнений или, по словам самых радикальных скептиков, недостижима ни для кого из нас. Но как раз такие утверждения притча о слоне и называет непозволительными.

Точка зрения скептиков сама по себе претендует на роль объективного и истинного представления о мире. Это все равно, что сказать: «Мы все слепы», — а затем добавить: «Но я расскажу тебе, как мир выглядит на самом деле». Это очевидное противоречие.

Помочь человеку увидеть проблему можно следующим образом. Спросите: «Кем ты видишь себя в этой притче? Когда ты применяешь эту притчу к проблеме поиска истины, ты видишь себя на месте одного из слепых или на месте раджи?»

Эта дилемма не имеет решения. Если рассказчик — один из слепых, которые не могут видеть и познают истину на ощупь, откуда ему известно, что все остальные слепы и знают только часть истины? Напротив, если он воображает себя раджой, каким образом ему одному удалось избавиться от иллюзий, которые ослепляют всех остальных?

Притча о слоне — будь она верным отражением действительности — могла бы послужить оправданием агностицизма, но никак не религиозного плюрализма. Единственный вывод, который из нее можно сделать, — что все мы тыркаемся, как слепые, и никто из нас не знает всей правды.

Но и этого никто не может знать наверняка.

Царь видит все

Если все действительно слепы, никто не может знать, кто прав, а кто ошибается. Лишь тот, кто знает истину целиком, может понять, что другие неправы. В притче о слоне такая возможность есть только у раджи — больше ни у кого.

Самое забавное — притча о шестерых слепых и слоне довольно точно отражает истинное положение вещей. Просто ее неверно используют.

Мы действительно похожи на слепых, спотыкаясь бредущих по миру в поисках ответов на самые важные жизненные вопросы. Время от времени мы натыкаемся на что-то истинное, но чаще всего мы ошибаемся точно так же, как слепые из притчи.

Откуда я это знаю? Так сказал Царь. Он находится на Небесах, Он наставляет нас, указывает нам на наши ошибки и исправляет наши заблуждения. И главный вопрос звучит так: готовы ли мы Его услышать?

………………………………………………..

еще много информативных статей о йоге: http://sueverie.net/vidy-sueverij/yazyc … eriya/joga

..............

очень хорошая глава из книги о.С.Роуза "Православие и религия будущего":

"Война догматов

   Сегодняшнее христианство претерпевает нападки от врага, который отнюдь не невидим для верующих. Если бы он мог, он пронзил бы христианство до самого сердца, прежде чем назвать свое имя. Этот враг — индуизм, и война, которая ведется, — война догматов.

   Когда в нашей стране перед началом двадцатого века были организованы первые общества веданты, первые усилия были направлены на то, чтобы доказать, что нет никакой реальной разницы между индуизмом и христианством. Между ними не только не было никаких разногласий, но добрый христианин должен был стать еще лучшим христианином, изучая и практикуя веданту; он мог познать истинное христианство.

   В ранних лекциях свами пытались показать, что идеи, присущие только христианству, — Логос и Крест — в действительности ведут свое происхождение из Индии. А те идеи, которые, как кажется, присущи только индуизму, — перевоплощение, переселение душ и самадхи (или транс) — можно найти и в христианских писаниях — при условиях правильного истолкования.

   На подобные приманки попались многие искренние, но введенные в заблуждение христиане. На ранней стадии «учение» было направлено против того, что можно было назвать «сектантскими» догмами, и «за» так называемую научную религию, основанную на сравнительном изучении всех религий. В самом начале подчеркивалось всегда одно: никакой разницы не существует. Все есть одно. Все различия поверхностны; это кажущиеся или относительные различия, а не реальные. Все это становится ясным из опубликованных около 1900 года лекций. И сегодня мы находимся в серьезной опасности именно потому, что тогдашние усилия увенчались успехом.

   Дело в том, что в просторечии «догма» — термин, произносимый с оттенком презрения. Но это презрение не могло зародиться у тех, кто знает, что речь идет о самом драгоценном наследии Церкви. Однако коль скоро такая недобрая связь закрепилась, робкие люди, которые никогда не хотят быть причисленными к чему-то непопулярному, начали говорить о «застывшей догме», что совершенно излишне, но выдает неодобрение. Так что это отношение было незаметно насаждено «свободомыслящими» критиками, которые или не знают, что в догматах заключена сама суть христианства, или попросту не очень одобряют само христианство.

   Последовавшая в результате этого склонность многих христиан отступать, как только их обвинят в приверженности к догмам, оказала немалую помощь индуистам. И эта помощь изнутри имела свои стратегические преимущества.

   Совершенно непостижимо, насколько немногие видят, что сама та сила, которая должна опровергнуть христианские догматы, не что иное, как противопоставленная ей система догм. И они не могут ни смешаться, ни «обогатить» одна другую, так как они по природе своей противоположны.

   Если христиане дадут себя уговорить отбросить или (что тактически более хитроумно) изменить свои догматы в соответствии с требованиями более «современного» или «вселенского» христианства, они теряют все, потому что все, что почитают христиане или индуисты, непосредственно вытекает из их догматов. А «индуистские догматы — прямое отрицание христианских догматов». А это ведет к потрясающему заключению: «то, что христиане считают злом, индуисты считают добром», и наоборот: «то, что индуисты считают злом, христиане считают добром».

   Реальная борьба заключается вот в чем: самый страшный грех для христианина есть самое высшее осуществление добра для индуиста. Христиане всегда признавали «гордыню» главным грехом, источником всех остальных грехов. Прототипом этого становится Люцифер, который говорит: «...взойду на небо, выше звезд Божиих вознесу престол мой... взойду на высоты облачные, буду подобен Всевышнему» (Ис. 14:13—14). На более низком уровне именно гордыня обращает все достоинства человека в пороки. А для индуиста вообще, и для адвайтиста или ведантиста в особенности, единственный «грех» — это неверие в то, что ты сам и человечество — и есть Сам Бог. По словам Свами Вивекананды (который был первым из современных проповедников веданты): «Вы еще не понимаете Индии! Мы, индийцы, в конечном счете человекопоклонники. Наш Бог — это человек!» Доктрина мукти, или спасения, заключается в следующем: что «человек должен стать божественным через осуществление божественного».

   Из всего этого можно видеть, что догматы индуизма и христианства, поставленные лицом к лицу, отрицают взаимно друг друга во всем, что касается природы Бога, природы человека и смысла человеческого существования. Но если христиане согласятся с утверждениями индуистских пропагандистов, что нет никакой борьбы идей, что различия между индуизмом и христианством только кажущиеся, а не реальные,— тогда индуистские идеи получают свободный доступ в души христиан, выигрывая войну без сражения. А конечный результат этой войны поистине устрашает: развращающая сила индуизма непомерна. Как это было со мной, несмотря на здоровую основу, заложенную в монастыре, двадцать лет занятий индуизмом привели меня к самому порогу поклонения злу. Дело в том, что в Индии и зло почитается как «Бог», в лице богини Кали. Но об этом я буду говорить в следующем разделе, об индуистских обрядах. И этот конец ждет всякого, кто отрекся от христианских догматов. Я утверждаю это по собственному опыту, потому что я поклонялась богине Кали и в Индии, и у себя на родине. И она, по сути сатана, не станет шутить. «Если вы низвергните Бога Живого, престол Его не останется пуст».

http://azbyka.ru/otechnik/Serafim_Rouz/ … dushhego/3

..........................

отличная статья епископа Александра Милеанта : http://www.xpa-spb.ru/libr/Aleksandr-Mi … lavyj.html

раньше не читал ее, много выделенных слов, поэтому не копирую ее сюда.

великолепно показана несовместимость индийских учений и христианства.

Отредактировано Макс Корица (2016-08-08 15:07:32)

и еще, особенно для Сергея из "Магелланового Облака":

Проблема религиозного плюрализма
Кеннет Семплс

Двадцатый век бросил беспримерный вызов исторической христианской вере. В этом столетии ее уместность и приемлемость подвергались сомнению как никогда прежде. Эти нападки на христианство, как единственно правильный путь, обрушивались с двух ясно различимых фронтов: атеистического “светского гуманизма” и сгущающейся атмосферы религиозного плюрализма.

Хотя светский, мирской взгляд уже сам по себе таит значительную угрозу, вопрос плюрализма в приложении к религии создает еще большую проблему. Технические достижения нашего века привели нас к порогу создания поистине всемирного общества. Америка в особенности представляет собой конгломерат самых разных этнических, расовых и религиозных истоков. Наша страна основана на принципах терпимости, в том числе и в вопросах религии. Нам гарантировано право свободного вероисповедания. Принцип равной терпимости ко всем религиям настолько строг, что наихудшим ярлыком для человека в наше время стало “нетерпимый фанатик”. Но случилось так, что нашу идею демократии стали применять и к определению высшей истины. Под веротерпимостью стали понимать убеждение, что все религии одинаково приемлемы (т.е. все религии ведут к Богу). Это фатальное заблуждение.

Люди, доказывающие, что все религии одинаково приемлемы (т.е. метафизически истинны), либо слабо разбираются в разных религиях, либо утратили способность логически мыслить. Даже поверхностное изучение мировых религий показывает, что между ними существуют фундаментальные и непримиримые различия. К примеру, одни религии проповедуют монотеизм (Бог один), другие — политеизм (богов много), а третьи — пантеизм (Бог во всем). И это только основные из множества противоречивых утверждений о Боге. По самым элементарным законам логики (напр., закону непротиворечия), разные мнения о Боге не могут быть высшей истиной в одно и то же время и в равной мере. Следуя логике, все три мировых точки зрения могут быть неверны, но верны все они быть не могут. Если же мы убеждены в правоте своей религии, то мы вновь оказываемся в столь неудобном исключительном положении. Но есть ли иной выбор?

Были попытки доказать, что применение логики к религии неоправданно и приведет к заблуждению. Сторонники этой точки зрения утверждали, что высшая истина открывается только через интуицию. Однако их доводы обращаются против них же, потому что они должны воспользоваться законами логики, прежде чем опровергать их (этими законами приходится пользоваться хотя бы для того, чтобы говорить и думать). Их слова противоречат сами себе. Расстаться с очевидными законами мышления — значит обречь себя на неразумность. Для большинства людей такая цена слишком высока.

Но не может ли быть так, что противоречия между мировыми религиями — не настоящие, а только кажущиеся? Нельзя ли их отнести на счет неспособности человека понять бесконечного Бога? Восточная притча, которую часто приводят в пример, говорит о нескольких слепых, ощупывающих разные части тела одного и того же слона. Смысл этого примера в том, что люди воспринимают одну и ту же действительность по-разному, благодаря своим историческим, культурным или философским различиям. Многое в этом доводе заслуживает внимания. Однако философ-христианин К.Стефен Эванс, в своей книге “Философия или религия”, указывает на две слабости такого подхода. Во-первых, эта точка зрения, видимо, выражает крайний скептицизм по поводу нашего знания Бога, поскольку утверждается, что никто не знает Бога в удовлетворительной мере. Во-вторых, она не принимает в расчет беспримерные утверждения Иисуса Христа (Мф. 7:13, Ин. 14:6, Деян. 4:12). Иисус говорит, что Он — единственный путь, а не один из путей. Вера христиан в Воплощение (в то, что Бог пришел в мир в Иисусе Христе) — прямое и исторически подтвержденное откровение — представляет собой совершенно иную категорию, чем необоснованные претензии других религий. Религия, данная в откровении, конкретна и непостижима. Если претензии такой религии на происхождение от Бога, а не от человека, справедливы, то ее учения авторитетны, и на них можно положиться.

Многие люди, верящие, что “все религии ведут к Богу”, и не подозревают о непреодолимых логических противоречиях, стоящих за этой точкой зрения. Поэтому слова об исключительной истинности какой-либо одной религии часто наталкиваются на обвинения в догматичности, узости мышления или просто самонадеянности. Люди могут поступать и часто поступают самонадеянно, но говорить об исключительности одной религии — это не провинциальность и не узость мышления. Как уже отмечалось выше, единственно логичным выводом, ввиду множества противоречий между мировыми религиями, может быть только то, что верна одна точка зрения, а остальные — нет, или же что все они неверны. Как сказал один философ, мир, в котором все религии одновременно верны, был бы “космическим сумасшедшим домом”.

Кроме того, если человек верит в исключительную истинность одной религии благодаря особому откровению, то делает это потому, что считает ее не своим путем, а Божьим. Христианин избирает для спасения путь Иисуса Христа, а не свой собственный. Мы лишь повторяем слова, сказанные Самим Иисусом: “Я есмь путь и истина и жизнь, никто не приходит к Отцу, как только через Меня” (Ин. 14:6). Принять и проповедовать Божий путь — не самонадеянность, а истинное смирение.

Но следует также понимать, что убежденность в достоверности христианства не означает, что каждая деталь нехристианских религий неверна. Спасительная истина приходит только в Иисусе Христе (особое откровение), но другие религии могут выводить общие понятия о Боге из естественного откровения (т.е. через природу или сознание). Таким образом, второстепенные верования и учения различных религий могут совпадать, что иногда и происходит на практике.

Опасность плюрализма — в его коварных и всепримиряющих положениях. Мирской гуманизм смело называет христианство заблуждением и ложью. Плюрализм же утверждает, что христианство, будучи истинным, все же не является единственной истиной. Плюрализм называет христианство не лжерелигией, а одной из религий. Это коварное учение, — возможно, самый большой вызов Церкви до сих пор.

http://www.apologetika.ru/win/index.php … amp;id2=77